АЙСАНА
|
Оглавление |
АЙСАНА
У нарта Урызмага родился сын, и раскатом грома дошла эта весть до небесного Сафа.
Кто устроит пир в честь новорожденного[57], тот может взять его на воспитание! И немедля Сафа привел на шелковой бечеве белого вола в селение нартов. К дому Урызмага подошел он и крикнул:
— Долгих лет желаю я новорожденному! Право воспитать его принадлежит мне!
И он немедля зарезал вола и устроил пир для нартов. Мальчика назвали Айсаной. После пира Сафа взял его к себе в небесное жилище. Стал Айсана подрастать. Друзья Сафа пришли любоваться на него. Вместе пришли Уастырджи и Афсати, вместе — Тутыр и Уацилла. Ногбон пришел вместе с Елиа. Выбежал к ним навстречу мальчик и по старшинству помог гостям слезть с коней. Потом снял он седла с коней, принял бурки и плети, отнес в дом и бережно прибрал снаряжение гостей. Сафа позвал гостей к очагу, усадил их на двойные скамьи и поставил перед гостями столы.
Яствами и напитками заставлены были они. Айсана снял шапку и стал обносить гостей. Насытились гости, встали из-за столов и поглядели вниз: что там нового, на земле? И вдруг видят — войска агуров вторглись в Страну нартов и кони агуров навозом своим завалили нартское селение.
Лучшие из нартов были в то время в дальнем походе, а все, кто в поход не пошел, собрались на Площади игр. Агуры же забавлялись тем, что пускали стрелы в пляшущих нартов.
И кому из нартов вонзалась стрела меж лопаток, тот начинал плясать еще веселее, а тот, кого агурский воин ударял пикой под колено, подпрыгивал еще проворнее и выше.
Подивились тут небожители, и говорили они друг другу:
— Стрелы не пронзают нартов, и мечи их не берут, из чего они созданы?
И вдруг увидели небожители: из старого дома Ахсартаггата, улыбаясь, вышла жена нарта Сослана. Подобно солнцу, улыбаясь и, как утренняя звезда, сверкая, пьет она воду, и видно, как струится вода в ее прозрачно светящемся горле, струится и светится вода, и отблески света долетают до небесного жилища Сафа. Удивились небожители тому, что увидели, снова вернулись к столам и стали рассказывать хозяину небесному Сафа о том, что происходит на земле. Тут Айсана уронил вдруг кувшин с ронгом. Рассердился на него Сафа, дал ему пощечину:
— Да погибнешь ты! Не по возрасту еще мечтать тебе о женщине! Иначе с чего это все валится из рук твоих?
— Не потому упал кувшин из рук моих, — сказал Айсана, — что услышал я о красоте женщины, а потому, что в нартском селении живут мои старики, отец и мать, и, может быть, кони агуров давно затоптали их, а я живу здесь, ни о чем не тревожась. Та же, о которой вы говорите, подобно солнцу свет испускающая и подобно утренней звезде мерцающая, — ведь это невестка наша, нарта Сослана жена. Видно, прославленные нарты уехали в далекий поход, — иначе кто посмел бы напасть на нас? Да и невестка наша сидела бы дома и не вышла на нартские пляски.
И сказал тут Сафа:
— Если ты собрался в поход, я и гости мои сделаем тебе подарки.
Айсана повесил через плечо подарок Сафа — лук со стрелами, на пояс прицепил его меч, вскочил на коня и, погоняя гремящей плетью, подаренной Уацилла, во всеоружии приехал к нартам. Дивились все на него в нартском селении и очень обрадовались ему. А Шатана была в это время у своих родителей, и за ней послали к ее родным. Только жена Сослана даже с места не двинулась и не приветствовала его. И сказал тогда Айсана:
— Тяжела ты стала, добрая женщина! Ведь я не чужой тебе, а ты даже с места подняться не можешь, чтобы со мной поздороваться.
И ответила ему жена Сослана:
— С чего я буду вставать перед тобой, солнце мое? Разве вижу я перед собой того, кто прогнал агуров с нартской земли?
Услышав эту насмешку, Айсана, весь искрясь от гнева, вскочил на коня своего, и око еще не мигнуло, а он уже напал на войска агуров. Стал он истреблять врагов луком-самострелом и мечом Сафа, который всегда жаждет боя, и столько крови он пролил, что бурный поток ее устремился на тех агуров, кто остался в живых, и смыл их прочь с нартской земли. Истребил Айсана войско агуров, спас он селение нартов, и, когда подъехал к родному дому, радостные нарты так тесно окружили его, что не мог он сойти с коня на землю. Но не взглянула на него жена Сослана и не поднялась она с места.
— Ну и тяжела же ты, добрая женщина! — сказал ей Айсана. — Хотя бы чуть-чуть поднялась мне навстречу.
И ответила ему женщина:
— С чего мне вставать перед тобой, солнце мое? Ведь ты не принес к воротам моим и не посадил возле них то дерево, что от заката до полуночи расцветает, а от полуночи до рассвета увешивается плодами. Охраняя его, две горы сшибаются, как бараны, и вновь разбегаются.
Обидели слова эти Айсану, повернул он своего коня и поскакал добывать дерево. Недалеко отъехал он, как вдруг спрашивает его конь:
— Куда это ты собрался, Богу противное отродье, расскажи-ка?
И ответил Айсана:
— Нужно мне добыть то дерево, охраняя которое, две горы сшибаются, как бараны. От заката до полуночи цветет это дерево, от полуночи до утра плоды на нем созревают.
И ответил ему конь:
— Не мечтай об этом. Много молодцов, не хуже тебя, отправлялись добывать то дерево, но ни один еще не принес обратно своей головы.
— Никак нельзя мне отказаться от этого дерева, — сказал Айсана. — Должен я добыть его.
И тогда сказал ему конь:
— Ну раз так, то крепко подтяни мои подпруги и подвяжи мне хвост крепким узлом, но три волоса из хвоста оставь неподвязанными. А затем, когда подъедем мы к горам, что, подобно баранам, сшибаются, должен ты меня так хлестнуть, чтобы кусок кожи величиной с подошву отскочил от ляжки моей, чтобы кусок кожи не меньше язычка на кончике плети отскочил от ладоней твоих. И тогда мы проскочим.
Вот добрались они до двух гор, что, подобно баранам, сшибаются. Крепко подтянул Айсана подпруги, и в тугой узел завязал он хвост коня, и три волоса не забыл он оставить неподвязанными. Хлестнул он коня, и кусок кожи не меньше язычка от плети отскочил от ладони его, а от ляжки коня отскочил кусок кожи величиной не меньше подошвы.
Прыгнул конь, проскочил между горами, вырвал Айсана с корнями чудесное дерево и тут же повернул коня обратно. С грохотом сшиблись тут горы, но проскочил конь Айсаны, и только три волоса, не увязанных в узел, успели вырвать они. И после этого конь сказал Айсане со вздохом:
— Если бы мать моя три лишних дня кормила меня своим молоком, тогда бы даже эти три волоса не потерял я сейчас.
Прискакал Айсана в нартское селение, посадил то дерево у ворот дома Ахсартаггата. Тесной толпой окружили его нарты, дивились они на дерево и радостно кричали:
— Вот какое чудесное дерево привез он нам!
Но все же не встала с места и не повернула к нему головы гордая жена Сослана.
— Почему и теперь не приветствуешь ты меня? Чего еще тебе надо?
И ответила ему женщина:
— С чего же это я буду вставать перед тобой? Ты ведь не сумел взять себе в жены Саумарон-Бурдзабах — золотолицую и русокосую красавицу из Страны черных тучных равнин.
В такой высокой башне жила Саумарон-Бурдзабах, что нельзя было взглядом достичь вершины ее. Только за такого человека соглашалась она выйти замуж, голос которого снизу донесся бы к ней на вершину ее башни.
Много женихов вызывали ее, стоя внизу, у подножия башни, но не услышала их голосов Саумарон-Бурдзабах, и навеки превратились в камни ее женихи.
Изо всех сил крикнул Айсана, стоя у подножия башни, но даже и до половины ее не долетел его крик, и тут же по колена обратился в камень Айсана. Второй раз, напрягая все свои силы, крикнул он, но не услышала девушка его зова, и окаменел он до поясницы. Тут слезы закапали из глаз Айсаны, и сказал ему конь:
— Ты чего приуныл, мой всадник?
— Я напряг все мои силы, — ответил Айсана, — и ничего не добился. Может быть, ты мне поможешь?
И заржал тут конь его, так заржал, что угловая часть кровли обрушилась с башни. Донеслось это ржание до слуха Саумарон-Бурдзабах, и сразу ожила окаменевшая половина тела Айсаны. Узнала Саумарон-Бурдзабах, что приехал за ней Айсана, и спустилась она вниз.
— Ты уже приехал за мной, Айсана? — спросила девушка.
— Да, я приехал за тобой, выходи скорее — и едем.
Вышла Саумарон-Бурдзабах из башни, и посадил ее Айсана позади себя на круп коня. Пустились они в путь, и тут спросил ее Айсана:
— Что это так много белых камней вокруг твоей башни?
— Это не камни, — ответила девушка. — Это те, кто хотел жениться на мне. Но не донеслись их призывы ко мне на вершину башни, и они превратились в камни.
— Раз это так, надо тебе расколдовать их, — сказал Айсана.
— Не проси жизни для них, — ответила девушка. — Тебя ведь только конь выручил, а среди них были молодцы поудалее тебя. Если они оживут, не позволят они тебе жениться на мне.
— Пусть будет что будет, — верни им жизнь.
Вправо махнула Саумарон-Бурдзабах шелковым своим покрывалом — зашевелились, ожили камни, превратились в вооруженных мужей, и все, как один, напали на Айсану. И когда один из них занес меч над ним, влево махнула Саумарон-Бурдзабах покрывалом — и снова все они превратились в камни.
И вот Айсана привез Саумарон-Бурдзабах в нартское селение. Обрадовались нарты, что снова благополучно вернулся Айсана да еще привез молодую невесту. И со всех сторон понесли ему подарки и угощение.
К тому времени вернулась Шатана из родительского дома. Обрадовалась она возвращению своего доблестного сына и заквасила ронг.
А тут Урызмаг, Сослан и Хамыц из похода вернулись, и, узнав о том, как разгромил Айсана войско агуров, не могли они нарадоваться на юного нарта.
И сказал Урызмаг:
— Пусть все напасти и болезни, предназначенные маленькому моему Айсане, который из-под копыт вражеских коней поднял наше селение, — пусть все его болезни на меня перейдут! Пусть долго живет на свете друг мой Сафа, который воспитал для нартов такого отважного юношу!
Так сказал Урызмаг, и тут жена Сослана нехотя привстала перед Айсаной.
И спросил ее Айсана:
— Если ты так неохотно встаешь, добрая женщина, так лучше уж сидела бы, как раньше сидела.
— А чего ради проворно вставать мне перед тобой? — ответила она. — Не привез ведь ты мне шубу, которой владеет Бог? Воротник у той шубы поет, рукавами она, как ладошками, хлопает, а полы ее сами пляшут.
— Вот если бы эта шуба твоими руками была сшита, я достал бы ее, где бы она ни была. Но не в силах я достать то, над чем руки твои не потрудились.
И тут уж ничего не ответила жена Сослана. Да и что она могла сказать?
АЙСАНА И САЙНАГ-АЛДАР
Заболел Сайнаг-алдар, и сообщил он нартам:
— Видно, смерть моя пришла. Если кто-нибудь из вас знает лекарство, которое может вернуть человека к жизни, пусть не пожалеет для меня этого лекарства. Я щедро одарю его.
Нарты ответили:
— Когда к человеку приходит смерть, о каком лекарстве может идти речь?
И никто не мог указать Сайнаг-алдару лекарство, исцеляющее от смерти.
Сайнаг-алдар велел тогда позвать Айсану и сказал ему:
— Под семью подвалами, в восьмом, спрятан на привязи мой конь, на него я надеюсь. Если найдешь мне лекарство, возвращающее жизнь, я подарю тебе этого коня.
Айсана ответил:
— Не знаю я такого лекарства и не слыхал о нем никогда. Но если тебе самому известно, скажи, где оно, и я схожу за ним.
— Я знаю, что мне больше не жить, — сказал Сайнаг-алдар. — Но за семью перевалами живут две мои сестры, сообщи им о моей болезни.
Айсана сообщил сестрам Сайнаг-алдара, что их брату грозит смерть. Сестры прибыли к брату. Плача и причитая, вошли они к нему в дом.
— О, чтоб нам погибнуть! На кого нам возлагать теперь надежды, о брат наш!
Сайнаг-алдар ответил им:
— От вашего плача не будет мне пользы. Но если вы слышали о каком-нибудь лекарстве, возвращающем человеку жизнь, достаньте его мне.
— Ни о чем таком мы не слышали. Но если существует такое лекарство, то о нем может знать только твой побратим Черный уаиг с Черной горы.
Послал Сайнаг-алдар гонца к Черному уаигу с Черной горы. Побратим приехал и окликнул со двора Сайнаг-алдара.
— Как живешь, мой побратим, жив ли ты еще?
— Жив-то я жив, но настал последний мой час. Если тебе известно лекарство, возвращающее жизнь, скажи, иначе пользы от меня уже не будет.
— Эй, Сайнаг-алдар, где ты слыхал, чтобы умирающего могло возвратить к жизни лекарство?
— Подумай-ка лучше ты об этом, Черный уаиг с Черной горы. Ты много видел, о многом слышал и должен знать о таком лекарстве, — сказал Сайнаг-алдар.
— Знать-то знаю я такое место, где находится это лекарство, да кто туда доберется? На равнине Арпана растет яблоня. Змея обвила это дерево и караулит его. Держит эта змея свой хвост во рту и непрестанно сосет его. Царь Арпан каждое утро привозит змее столько пищи, сколько могут везти восемнадцать пар быков. Далеко находится это место, и трудно до него добраться. Тот, кто сорвет яблоко с этой яблони и съест его, тот исцелится. Но кто туда доберется? Ведь яблоню охраняет стража!
И тогда Сайнаг-алдар сказал:
— Кого же послать на равнину Арпана? Кто привезет это яблоко? Я бы подарил ему своего пляшущего коня, которого я берегу в подвале вот уже семь лет.
И тогда Айсана сказал Сайнаг-алдару:
— Я бы съездил, Сайнаг-алдар, за этим яблоком. Но нет у нартов такого коня, который мог бы добраться до этой яблони.
— Тогда выведи из подвала моего собственного коня, понеси меня к нему, и я сделаю так, что он доверится тебе. И пусть конь этот будет тебе моим подарком, — сказал Сайнаг-алдар Айсане.
Вывели коня Сайнаг-алдара из подвала, поднесли к нему на носилках самого Сайнаг-алдара, и он заставил своего коня признать Айсану. Оседлали коня, и Айсана сел на него. Сразу же конь понес и со всей силы подкинул его вверх. Превратился тут в ласточку Айсана, догнал коня и опять опустился в седло. Второй раз подбросил конь Айсану. Превратился тут в гвоздь Айсана, и пролез между седлом и подушкой, и снова оказался на седле. Третий раз подбросил юношу конь. В попону превратился Айсана, пролез между лошадью и седлом, а затем снова сел в седло.
Тогда конь обратился к нему:
— Ты годишься мне в седоки, Айсана.
— И ты, пока не найду лучшего коня, пригодишься, чтобы ездить по грязи, — отвечал Айсана.
И конь спросил:
— А теперь поведай мне, Айсана, куда путь держишь?
— Смертельно болен Сайнаг-алдар. Чтобы спасти его, есть только одно средство. Это яблоко, что растет на равнине Арпана. Я должен достать это яблоко.
— Эй, Айсана, много было удальцов, подобных тебе, и все они пытались достать это яблоко. Но их всех проглотила змея, и нет их в живых.
— Другого выхода нет у меня. Я должен достать это яблоко, — сказал Айсана.
— Тогда я тебе даю совет, и послушай меня. Пока мы едем, поспи в седле. А когда я встряхну тебя, тогда договоримся, — сказал конь.
Айсана быстро уснул. Конь шел так быстро, что за день проделал стодневный путь. Так прибыли они в страну Арпана. Для большей безопасности конь вошел в густые заросли камыша и там встряхнул юношу. Айсана проснулся, и конь ему сказал:
— Мы прибыли. Сойди и крепко затяни узлом мой хвост, да только оставь незавязанными три волоса.
Айсана крепко затянул узлом хвост коня, оставил только три волоса незавязанными.
И тут снова сказал конь:
— Поешь-ка теперь чурека и следи за деревом, что растет посредине поля. Девять раз обвила яблоню эта змея, и от царя Арпана привозят ей на восемнадцати парах быков корм и питье.
Айсана посмотрел на середину поля: восемнадцать пар быков свалили около змеи корм и питье, а сами повернули обратно. Змея набросилась на пищу и воду и все это проглотила за один раз. Затем быстро сложила всю порожнюю посуду из-под питья и концом своего хвоста толкнула ее. И упала посуда прямо во дворец царя Арпана, Потом змея опять взяла свой хвост в рот, начала сосать его и уснула.
И тогда пляшущий конь Сайнаг-алдара обратился к Айсане:
— Теперь пришла пора сорвать яблоко. Садись на меня, я пролечу над яблоней, и если ты изловчишься и сможешь сорвать яблоко, тогда твое счастье, — иначе напрасно мы ехали сюда.
Разогнался, разбежался конь. Айсана на всем скаку сорвал большую ветку с тремя яблоками. Затем сунул Айсана яблоки себе в карман, а ветку бросил на землю, Змея заметила наездника и пустилась за ним. В одном месте она совсем уже было нагнала их, схватила три волоса на завязанном узлом хвосте коня, быстро обмотала их вокруг зубов, и конь понес ее через реку, Но, почуяв опасность, конь вдруг вывернулся, и змея упала в воду. А конь тем временем перескочил реку.
Приехал Айсана к Сайнаг-алдару и сказал ему:
— Я привез тебе целебные яблоки, Сайнаг-алдар!
— Ты бы так скоро не вернулся, нет! О, ты где-то сорвал другое яблоко и привез его мне. Ну-ка дай отведать этого яблока другому больному: если он выздоровеет, тогда я тебе поверю.
Айсана дал попробовать яблоко тем больным, что были среди нартов, и все они встали на ноги. Поверил тогда Сайнаг-алдар, что Айсана на самом деле привез ему из равнины Арпана исцеляющее яблоко. И только съел он одно яблоко — ушла от него смерть.
Сайнаг-алдар подарил своего коня-плясуна Айсане и поблагодарил его, а потом в честь Айсаны не один раз устраивал пиры в своем доме.
Примечания
57
Здесь отголоски двух древних осетинских обычаев. По одному обычаю, устраивали пир в честь мальчика-первенца, по другому — отдавали его на воспитание в чужую семью. Последний обычай совершали тогда, когда мальчику-воспитаннику (амцегу) исполнялось несколько лет. До совершеннолетия он находился у своего воспитателя, потом тот возвращал его в родной дом, получая за это от родителей богатые подарки. С этого времени воспитатель и родители мальчика становились родственниками и помогали друг другу во всех трудных случаях.
(обратно)